Нарисуй, пожалуйста, Солнце!

Славка встретил меня очень тепло. Увидев меня, он очень оживился. Заработав ногами, он попытался оторваться от спинки дивана и всем телом потянулся ко мне. Руки не пожелали ему в этом помочь и продолжали пребывать в полусогнутом состоянии. Я подошел поближе, взял его правую руку и пожал ее.

— Привет! — мягко сказал я. И увидел, как обрадовался этому Славка. Он расцвел в улыбке, и им охватило желание что-то сказать. Он вытянул шею, напрягся, но вновь убедился, что у него ничего не получится, погрустнел и виновато отвел глаза в сторону, где работал телевизор.

— Слава, покажи Андрею свои рисунки, — прозвучал добрый голос мамы. И Славка вновь ожил, задвигался всем телом; струной вытянул правую ногу и ухватил пальцами большой целлофановый пакет. Вскоре пакет медленно проплыл перед моим носом и попал в заботливые материнские руки. Нина Уфимовна достала альбом, раскрыла его и стала рассказывать историю каждого рисунка. Сначала на меня глядели умиротворенные, пушистые мордашки милых кошечек, а потом… пошли грустные сюжеты чеченской войны.

— Ох, как он переживает за наших ребят! Следит за всеми чеченскими событиями, ни одну новость не пропустит. Был бы здоровым, сам, наверно, пошел бы туда, — сказала Нина Уфимовна, и я серьезно задумался… Взглянул на Славку, поймал его слегка задумчивый взгляд. И меня охватила досада, что я никак не могу понять его. «Что выражают его глаза? О чем он сейчас думает? Что чувствует? Как ему вообще живется в этом мире?»

Нина Уфимовна окликнула меня и предложила выпить кофе. Я стал оборачиваться к ней, чтобы, может быть, отказаться, но увидев небольшой, словно из ниоткуда выросший столик с разными угощениями, легко согласился. Мы разговорились. В тихой и искренней беседе для меня стала рисоваться непростая, подчас очень сложная, но полная любви и заботы жизнь Арсентьева Славы и его родителей… Во время беседы я поглядывал на Славку. Сначала он сидел и играл ногой в тетрис. А потом всем вниманием ушел в телевизор. Я прислушался. Передавали новости. «…За минувшие сутки федеральные силы обезвредили одиннадцать фугасов и противопехотных мин… На Ближнем Востоке произошли новые столкновения… США приступило к испытанию новых крылатых ракет…» Человечество продолжало творить глупости. И в этот момент мне стало очень стыдно перед Славкой за всех нас. Мы, люди, имеющие столько прекрасных возможностей, без конца творим невыразимые безобразия, глупости и ничего не можем с собой поделать… Многие не верят в Бога якобы из-за того, что Его никто никогда не видел. Славку тоже мало кто видел. Однако он есть, он живет! И все про нас знает. Только сделать мало что может...

Тут раздался звонок в дверь. Нина Уфимовна сказала, что отвлечется ненадолго. Я остался наедине со Славкой, и желание что-то ему сказать заполнило мое сердце. Я поднялся с кресла и встал напротив него. В окно внезапно полился ослепительный солнечный свет, и между мной и Славкой образовалась золотисто-прозрачная стена.

— Смотри, Славка, как солнце тянется к тебе, как оно хочет сказать тебе, что ты не один! Оно любит тебя!.. Знаешь, в этом мире все не просто так. И то, что случилось с тобой, тоже. Как ни странно это звучит, но все это очень нужно тебе, твоей маме и даже, может быть, мне. Наверно, ты и сам об этом знаешь не хуже меня... Ты очень нужен всем нам такой, какой ты есть. Очень! Мир нуждается в твоих теплых чувствах, мир нуждается в твоих светлых мыслях! Мир нуждается в тебе, хорошем… Потому нарисуй в следующий раз Солнце! Люди, воюющие сейчас на земле, не смотрят на солнце, они не любуются и не дорожат им. И в который раз вновь и вновь берут в свои руки оружие… Да, человек поделил Землю на страны, Небо — на воздушные пространства. Но, знай: мы никогда не сможем поделить Солнце! И именно оно однажды помирит всех нас и отучит делать нехорошее. Потому нарисуй, пожалуйста, солнце! Нарисуй, чтобы никогда в жизни не взяли в руки оружие те, кто еще пока ходит на работу…

Солнце в одиноком окне протянуло к Славке свои золотые лучи. Он улыбнулся. Но потом вновь погрустнел… О чем он думал в эти минуты, пытаясь взглянуть на солнце и щурясь от яркого света? Может, он хотел понять, как же ему нарисовать солнце? Может, он не знал, нужно ли это людям? Но его мысли тонули в шуме огромного мира. И лишь солнце безмолвно внимало его неслышным словам…

«Дни, бесконечные дни, похожие друг на друга. Сколько их уже было! Но сегодня… Сегодня приходил молодой парень и попросил меня нарисовать солнце. Сначала я не понял: зачем? Как это может помочь людям, ведь у них уже давно есть настоящее Солнце, в тысячу раз прекраснее того, что получится у меня. Но даже оно — самое совершенное, сотворенное самим Богом! — не может растопить лед в человеческих сердцах. И люди не стесняясь творят перед Его взором такое, от чего порой ныряешь в подушку, едва удерживаясь от слез... Эх, люди, люди! Что же вы делаете там, за моими четыремя стенами, имея гораздо большую свободу и неограниченные возможности?! Неужели вы хотите попасть в мое положение?.. Как же остановить вас в вашем безумном потоке? И какое же Солнце мне нарисовать, чтобы задумались вы и прекратили творить безобразное? И нужно ли вам это Солнце?..»