И вновь мы пытаемся делать шаги навстречу жизни, такой непростой и все же прекрасной. И вновь у нас многое не получается, и порой мы падаем, но потом снова встаем, и снова протягиваем руки навстречу солнцу, шепча в затаенной надежде: «Солнышко, солнышко, подари нам хоть немножко радости и счастья!..»
Пригоршня счастья |
Дайте мне целую пригоршню счастья! Наш 45-местный «Икарус» подъехал, наконец, с совсем уставшими от дороги, а потом и «стояния» в храме, паломниками к святому источнику. Больные детишки и сопровождавшие их взрослые помаленьку, потихонечку начали спускаться с автобуса. Кто в коляске, подталкиваемой кем-то сзади, кто на костылях, кто просто с клюшкой в руке. И двинулись к отлогому овражку, где на фоне яркой зелени и полевых цветов струилась родниковая вода. Добравшись до святого источника, торопливо начали раздеваться, чтобы облиться из ведра обжигающе холодной, благодатной водой. За тем и приехали! Над желобом со звенящей, искрящейся струей ярко светилась солнечными бликами иконка Пресвятой, чье имя и носит сам источник… Танюшка — девочка уже большая. Ей тринадцать лет. Всё знает, всё умеет, и даже стихи пишет. И хоть с трудом произносит слова, но читает их сама. Одна лишь беда: словно новорожденную, ее еще носят на руках. Ей очень хочется опустить свои слабенькие, бледные ножки в звенящий ручей, так чтобы они потом забегали, запрыгали, как в какой-нибудь волшебной сказке! И чтобы танцевать даже можно было. А еще ей хочется набрать в ладошки чистой, изумрудной воды — животворящей, целебной, прямо из струи. И напиться ею немедленно. И пусть святая, преблагая Вода омоет, очистит ее тело и всю-всю ее! Но вот мама поднесла ее совсем близко к воде. Танюшка наклонилась лицом низко-низко. Как могла, протянула к воде ладошки и прошептала: — О дай, дай мне целую пригоршню счастья, Пресвятая! Это была ее самая главная молитва в тот день. Алёнкина мечта У Аленки расчудесные волосы. Светлые, пушистые, длинные… Несколько лет назад она слезами и мольбами просила, чтобы их больше не укорачивали. Взрослые, бабушка с мамой, ей объясняли, что это, во-первых, сейчас не модно, а во-вторых, непрактично для девочки, которая и ложку-то как следует держать не может. А у них ни у кого нет лишнего времени, чтобы возиться еще и с ее волосами — заплетать их хотя бы в косички. И все-таки она отвоевала их, свои волосы. Упрямая, настырная с детства (так о ней говорили взрослые), она не поддалась уговорам. Даже есть и пить отказывалась. А когда сказала, что у Пресвятой, наверное, тоже волосы были длинные, они уступили ей, взбалмошнице… Теперь ей заплетает косы младшая сестренка. Не бескорыстно, конечно. Взамен Аленка помогает ей готовить уроки. Она хоть с первого класса обучается на дому, но прекрасно справляется со всеми предметами. Кроме письма, естественно. Лицо у Аленки узкое, с острым упрямым подбородком. Лоб высокий, широкий, а под ним огромные синие глаза. Со своей пушистой косой она очень похожа на ту Аленушку, что на картине у Васнецова. Сидит та у воды и мечтает о чем-то… У Аленки тоже есть мечта. Научиться заплетать свои косы самой. Танец у дороги Оля очень любит танцевать!.. Ну почему нам всегда хочется делать то, что мы не в состоянии делать? То, что не записано в нашей Книге Жизни — той самой, что хранится у ангелов на небесах… Оля — красивая девушка. Как и многие «дцпшники», она сильно картавит, и ходит с трудом. Но ходит. «Передвигаюсь как-то!» — говорит она весело; девушка она, в общем-то, очень даже симпатичная. Обычную обувь она не носит, только специальную — огромные такие ботинки, больше похожие на детский игрушечный танк (нынче самые модные девушки носят такие). Они хоть и неуклюжи свиду, но Оле в них удобно и надежно. В другой обуви она часто падает, а в этой пока что ни разу не упала. Ну, разве только споткнется невзначай. И вот с такими ногами Господь привил ей любовь к танцам. Эта любовь тайная, безмолвная. Но всё тайное в конце концов становится явным. И однажды Олина тайна всем открылась… Ехали мы как-то на автобусе, долго-долго. Дорога наша шла через лес. С утра моросил непредвиденный дождик, но турпоездку с паломничеством по святым местам мы не стали отменять — когда еще в следующий раз удастся добиться автобуса! Изрядно устав от сидения, мы решили слегка размяться. Остановились на какой-то безвестной лесной остановке, и сошли на шоссе под слабо моросящий дождь — те, кому дождь не страшен и даже приятен. Кто-то во всю мощь включил наш дорожный магнитофон. И закрутилась кассета с самой современной «дискотечной» музыкой. И вот на блестящем, мокром от дождя асфальте весело задвигалась в такт музыке двадцатилетняя Оля. Не удержалась и наша Оля. Было выше всех сил устоять от соблазна! Раньше она делала это лишь дома, одна, — а теперь весело включилась в танец прямо у дороги, на глазах у всех! Дети и мамочки с восторгом следили за обеими Олями. А те, кто остались в автобусе, — все окна облапили глазами! Мимо проезжали машины. С удивлением смотрели они на странный концерт, поневоле убавляя скорость. А один водитель показал нам пальцем у виска… Падать надо умеючи Удивляюсь я: почему-то мальчики с ограниченными возможностями в движении падают чаще, чем девочки. В этом я убедилась за годы общения и дружбы с детьми-инвалидами — сначала в клубе «Добродей», потом в «Школе радости». Идешь, бывало, с кем-то из них рядом, или почти рядом, разве только чуть опережаешь сорванца (а они все такие, независимо от физического состояния), рассуждая о житье-бытье, о жизни, мечтая вместе о чем-то. Глядь — а его и нет. Лежит себе, барахтается на земле, в пыли (по асфальту они не любят ходить, а всё предпочитают сбоку, по дёрну), не может сразу подняться. Но реплики по теме продолжает давать, как ни в чем не бывало. При этом нос его может быть измазюкан: почему-то они сразу носом стыкуются с матушкой-землей. Но это лишь в крайнем случае. Падать они тоже научились, ибо всему можно научиться, живя на свете. — А я умею падать, — радостно сообщил мне Олег Петров, когда ему было 10. — Еще не успев до конца упасть, я упираюсь руками в землю, балансирую и никак ее не коснусь лицом. Вот натренируюсь — тогда и грудью не буду задевать. У меня теперь руки стали наливаться силой. Только почаще надо падать! Приблизительно такими же словами поделились со мной своими навыками и Андрей Кабуркин, и Олег Степанов, и Игорек Атаманов. Вот только Андрей Ершов никогда не расстается со своими костылями, и падать ему не приходилось. Вот и теперь… только что шел рядом со мной человек — и нет его! Но попробуй ему предложить помощь — наотрез откажется. «Я сам, сам!» — крикнет, сколько бы ему ни было лет: пять, десять, или двадцать пять. И правда, встает, долго не валяется… Годы идут, ребята взрослеют, становятся юношами, молодыми людьми. Недавно один из них с болью в голосе сказал мне: — Знаете, Галина Федоровна, чего бы я больше всего хотел на свете? Протянуть красивой, здоровой девушке свою мужественную руку и помочь ей сойти с троллейбуса. Как бы я этого хотел! Знал бы кто… Я — знаю. Галина ЗИМИНА
|